Накануне прошло заседание Президиума Российской академии наук, в рамках которого с системными предложениями по совершенствованию научно-методического обеспечения реализации нацпроекта «Экология» выступил председателя Научного совета РАН по глобальным экологическим проблемам Степан Калмыков. «Зелёный Фонд» публикует видеозапись выступления ученого и тезисы:
- В России 327 объектов накопленного вреда окружающей среде (НВОС), которые являются либо сложными, либо очень сложными по своей структуре, по своему составу и по влиянию на окружающую среду.
- первой задачей в отношении таких объектов является аналитика – определение общих концентраций загрязняющих веществ и то, в каких формах такие вещества присутствуют в объектах НВОС. Исходя из этого, необходимо подбирать и технологии ликвидации накопленного вреда.
- как пример – шламо и золонакопители Байкальского ЦБК. С точки зрения других объектов, таких как Усолье-Сибирское, отходы БЦБК не столь токсичны, но располагаются в непосредственной близости к озеру Байкал. Именно поэтому, любое потенциальное негативное воздействие должно быть исключено.
- В Приказе Минприроды №83 (Об утверждении нормативов предельно допустимых воздействий на уникальную экологическую систему озера Байкал и перечня вредных веществ, в том числе веществ, относящихся к категориям особо опасных, высокоопасных, опасных и умеренно опасных для уникальной экологической системы озера Байкал) по 5 показателям нет аналитических методик, по двум показателям пока нет технологий, которые бы позволили определять соответствующие компоненты.
- Другой пример – Норильск. 70 лет загрязнения, на которое обратили внимание только сейчас. Нефтепродукты в окружающей среде – не только следствие прошлогодней аварии, но и накопленные за предыдущие годы, имеющие «историческое» происхождение. С точки зрения аналитики в данном случае очень важны методы «отпечатка пальцев», сложной комбинации методик, позволяющих достоверно путем молекулярного анализа установить источник происхождение отхода, его токсичность, биоразлагаемость и другие параметры. Нефтепродукты, в зависимости от молекулярно-массового состава, обладают разными параметрами биоразлагаемости и, соответственно, разной токсичностью.
- Еще один пример – Красноярск. Ведь кроме Красноярского алюминиевого завода существует большое количество источников выбросов, в том числе и домохозяйства, которые отапливаются углем крайне низкого качества. Плюс к тому еще 4 ТЭЦ, работающие также на угле низкого качества. Отсюда вопрос – что является источником бензапирена в воздухе Красноярска? Действительно ли это КрАЗ или совокупность других локальных источников?
- Дзержинск. Еще один пример «Черная дыра» - карстовая воронка, куда еще с советских времен сливались отходы полимерных производств (видимо, неудачные синтезы). Ученые РАН работают на месте уже около двух месяцев и определили 150 компонентов. 150 компонентов в одном объекте! Это фенолы и фенол-формальдегидный слой, различные полимеры, минеральные кислоты, диоксид титана и другие. Единственная возможность предложить правильный способ термической обработки отходов «Черной дыры» и консервации данного объекта – это понять, что находится в этом объекте и то, как это влияет на окружающую среду.
- Лаборатории ЦЛАТИ не в состоянии проводить сложные исследования для определения состава и происхождения токсичных веществ. Даже для РАН есть определенные трудности, так как невозможно провести весь спектр испытаний в одном институте. Приходится прибегать к услугам различных научных учреждений и комбинировать методы исследований. Именно поэтому РАН должна стать неким интегратором сетевого взаимодействий лабораторий, занимающихся исследованиями объектов накопленного экологического вреда. Такая работа уже началась с участием губернатора Нижегородской области Глеба Никитина. Есть идея создать в регионе центр лабораторного анализа по исследованию сложных систем объектов НВОС. Создание такого центра является задачей государственного масштаба.
