В России хотят построить 25 заводов по сжиганию мусора, не по переработке. Это совершенно разные процессы. Сжигание подразумевает проект федеральной схемы обращения с твердыми коммунальными отходами госкомпании «Российский экологический оператор».
Сейчас этот документ обсуждается заинтересованными чиновниками. Об этом сообщают журналисты. Но эксперты отмечают, что в этом виде проект явно противоречит заявленным целям реформы управления отходами, а также еще и мусорному законодательству. В нем сжигание и захоронение отходов стоят на последнем месте в перечне приоритетов государственной политики.
Петр Кузнецов: Олег Иванов, руководитель межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый фонд» теперь с нами на связи. Приветствуем вас, Олег.
Ольга Арсланова: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а везде ли у нас подойдут те самые более дешевые и более экологичные технологии? Во всех ли регионах, во всех ли субъектах и городах? Потому что для таких технологий нужны какие-то экологичные основы.
Олег Иванов: Во-первых, ситуация по регионам в Российской Федерации вообще абсолютно разная. Предыдущий эксперт уже говорил о том, что сейчас уже согласовано решение по строительству мусоросжигательных заводов в Татарстане и четырех в Московской области. По другим регионам пока все же больше ориентируются на безопасное захоронение того, что останется после переработки. Собственно, это не с потолка взятые некие данные. Все эти условия по созданию отрасли по переработке твердых коммунальных отходов прописаны в целях и задачах национального проекта «Экология». И пока эти цели и задачи никто не отменял и не пересматривал. И те изменения в законодательство, которые сейчас лоббисты мусоросжигания пытаются сделать приоритетными, это, опять же, не подменяет и не заменяет тех решений, которые были приняты ранее о приоритете переработки твердых коммунальных отходов и, соответственно, создания вторичного сырья, которое в последующем может быть использовано в производстве.
А мусоросжигание, опять же, как справедливо заметил предыдущий эксперт, оно создает порядка 30% отходов III класса опасности, что влечет за собой вторичное загрязнение окружающей среды. Потому что при больших объемах, если брать Москву и Московскую область, общего мусора, твердых коммунальных отходов, которые будут поступать на сжигание, все равно 30% останется довольно опасных отходов, которые тоже каким-то образом надо будет размещать.
Ольга Арсланова: Олег, поясните вот какую вещь. У нас мусорная реформа идет уже не первый день. Она в самом разгаре. И уже существенные суммы выделены на то, чтобы реформировать эту сферу. Почему мы все равно видим, что эти деньги тратят в основном не на переработку? Что не так? Почему у нас не получается с этого начать?
Олег Иванов: Во-первых, те деньги, которые были выделены в течение 2019 года на федеральный проект по созданию инфраструктуры для переработки твердых коммунальных отходов, они вообще практически не были освоены. То есть 2019 год, когда активно стартовали практически все национальные проекты (и федеральные проекты в их составе), конкретно по созданию инфраструктуры получился провальным. И только, опять же, в отдельных регионах у инвесторов получилось каким-то образом ситуацию исправить и хотя бы приступить к проектированию и созданию перерабатывающих мощностей. А федеральные деньги фактически еще ни до кого не дошли. И как оно будет с учетом того, как развивается эпидемиологическая обстановка и сколько еще продлятся эти ограничения, связанные с коронавирусом, и сколько средств… Здесь вообще перспективы достаточно странные с точки зрения федерального бюджета.
Петр Кузнецов: Олег, у меня еще вопрос. Это еще в планах. По строительству тех новых 25 мусоросжигательных заводов. Это все еще в разработке. Нужно подчеркнуть, что решение еще окончательно не принято. Но вот они есть в планах. Это, видимо, просчитано. 25 новых заводов. В таком количестве. Значит ли это, что если их построят, они не будут простаивать, а чтобы они не простаивали, у нас продолжится таким образом и производство всего вредного, в том числе и вредного пластика.
То есть вопрос не в том, что мусоросжигательные или мусороперерабатывающие, а нет именно комплексного подхода к этому. Вот здесь щель затыкам, а из другой вытекает. То есть производство вредного пластика продолжится – и смысл тогда?
Ольга Арсланова: Риторическим оставим этот вопрос. Ну что ж, пишут наши зрители.
Петр Кузнецов: Каждый на него ответит сам для себя.
Ольга Арсланова: «Мусор – это сырье. Почему я плачу деньги, а должен получать?» В общем, можете задать этот вопрос своему региональному оператору, а мы будем следить за ходом этого проекта.
