Петр Кузнецов: Олег Иванов с нами на связи сейчас, руководитель межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый фонд». Здравствуйте, Олег.
Ольга Арсланова: Здравствуйте, Олег.
Олег Иванов: Добрый день.
Ольга Арсланова: Как вам кажется, наличие мусоропроводов, оставшихся еще с советских времен во многих домах, тормозит развитие мусорной реформы?
Олег Иванов: Ну, безусловно, тормозит. И все предложения, которые сформулированы сейчас, они с какими-то полумерами, то есть: «Может быть, не везде. Может быть, не у всех, а где-то оставим». Я считаю, что у государства есть возможность своим императивом решить все же окончательно – быть мусоропроводам или вообще не быть. Я, конечно же, придерживаюсь той точки зрения, чтобы их полностью исключить, заварить, прекратить к ним доступ.
Ольга Арсланова: А не будут ли в таком случае нарушены права собственников? Ведь мусоропровод – это собственность жильцов.
Олег Иванов: Безусловно.
Ольга Арсланова: И получается, что у них в одностороннем порядке эту собственность изымают.
Олег Иванов: Ну конечно. Но я уже сказал про тот самый императив, который есть у государства, исключительное право. И во многих ситуациях, когда необходимо изъять для государственных нужд либо земельные участки, либо происходят какие-то другие ситуации, государство этим императивом пользуется.
И вообще в целом, если мы говорим о реализации «мусорной реформы», то она, наверное, потому и идет не столь быстрыми темпами – именно по причине половинчатости мер. То есть нет каких-либо обязательств придерживаться уже сейчас определенной доли переработки отходов. Соответственно, не развивается настолько активно, насколько могла бы развиваться, система селективного сбора отходов. Тем полигонам и свалкам, которые по-прежнему принимают смешанные отходы, им просто выгодно продолжать работать таким образом, как они работали и до того. Поэтому самой реформы люди и не видят.
Ольга Арсланова: Об этом и речь, Олег, поэтому хочется с вами немного поспорить. Если работа по «мусорной реформе» не ведется на самых ключевых позициях, то при чем здесь конечный потребитель, при чем здесь жилец? Я просто не очень понимаю, что ему помешает собрать такой же смешанный пакет, вынести его на свалку и выбросить, точно так же, ничего не сортируя, как и в мусоропровод. Из мусоропровода куда? Оно же все равно потом собирается и везется на тот же полигон, точно так же как и из бака.
Вопрос в том, что если мы хотим стимулировать и мотивировать, то, наверное, нужно поощрять. А просто закрывая мусоропровод и оставляя такие же баки для смешанных отходов, мы вряд ли что-то изменим.
Олег Иванов: Ну конечно. Потому что «мусорная реформа» – это система. И на каждом этапе все должно быть абсолютно однозначно и не должно допускаться каких-либо двойных трактовок. Поэтому если мы отказываемся от смешанного сбора отходов и переходим к раздельному, то, безусловно, нужно сделать все для того, чтобы смешанных отходов было как можно меньше.
Теоретически, конечно, возможно модернизировать существующую систему мусоропроводов. Можно каким-то образом разделить те же самые отходы, чтобы в один бак улетало стекло, в другой – пластик, в третий – органические отходы. То есть чисто инженерно это можно сделать. Но это, во-первых, дорого и, наверное, все-таки бессмысленно.
Поэтому та система, когда есть баки для раздельного сбора отходов на контейнерных площадках, она наиболее доступна. Ну, если она доступна тем людям, которые проживают в домах без мусоропроводов, почему должны одни сортировать таким образом, а люди, у которых есть смешанные отходы, они могут, не выходя из дома, их выбрасывать? То есть какие-то другие условия.
Должны быть единые правила игры абсолютно для всех. И тогда люди уже точно смогут их соблюдать. Пока есть двоякость некая – соблюдать или не соблюдать, – конечно, будет достаточно большой процент те, кто соблюдать не будет.
Петр Кузнецов: Двоякость есть и по поводу того, оставлять или нет. Спасибо большое.
Ольга Арсланова: Спасибо.
Петр Кузнецов: Олег Иванов, «Зеленый фонд».
