Ниже приведена статья издания "Новый Калининиград". Полностью, без изменений и сокращений. Ссылка на источник, а также авторов фото и текста, внизу публикации.
Жители нескольких поселков, расположенных в паре километров от госграницы в Багратионовском округе, уже много лет вынуждены терпеть зловоние. Не так давно власти наконец закрыли расположенный поблизости мусорный полигон, но легче дышать сельчанам особо не стало: рядом расположен еще и скотомогильник, а с развитием в регионе животноводческой отрасли с каждым днем растет и количество свозимых туда биологических отходов.
«Ни окна, ни двери не открыть. Порой мы, заткнув нос, выходим, чтобы до остановки транспорта дойти. На улице стоит запах тухлого мяса — это невозможно передать. До тошноты. Невыносимо!» — говорит жительница поселка Дубровка Анастасия Бакова.
Жители поселков Нагорное, Дубровка, Широкое и Долгоруково вспоминают, что еще несколько лет назад они страдали от близости полигона бытовых отходов, но тот закрыли, и постепенно запах пропал. Однако появилась новая проблема — скотомогильник, который ранее использовался крайне редко. Теперь же туда ежедневно грузовиками свозят мясные отходы, и пару раз в неделю, а то и чаще, несколько населенных пунктов накрывает смрадом. Самое неприятное время для сельчан — жара, ветреная или влажная погода. В такие дни по всей округе разносится запах гниющей плоти: местные жители не развешивают сушиться на улице белье, не гуляют во дворе с детьми и даже не открывают для проветривания окна в домах. Особенно тяжело дышится по утрам и вечерам, когда с росой или туманом зловоние «оседает» на поселки, которые расположены от скотомогильника ниже по склону холма.
Всего в Калининградской области официально зарегистрировано 15 скотомогильников, десять из которых законсервированы, а пять продолжают действовать и находятся в ведении различных индивидуальных предпринимателей и акционерных обществ. По данным регионального минсельхоза, емкости данных объектов хватает, чтобы размещать до 10 тысяч тонн биологических отходов в год.
Скотомогильник, о котором идет речь, занимает гектар земли в полутора километрах на юго-запад от поселка Нагорное. Чтобы добраться до него, нужно свернуть на проселочную дорогу с трассы, по которой проносятся рейсовые автобусы, везущие людей в приграничные с Польшей населенные пункты. Через сотню метров на грунтовке упираешься в развилку: повернешь направо — доберешься до скотомогильника, налево — до мемориала на месте интернационального кладбища узников концлагеря Stalag IА. «До шталага тут от скотомогильника метров двести, не больше. Сейчас границы закрыты, а так-то туристы постоянно туда приезжают, и им тоже носы затыкать приходиться», — рассказывает местный житель Алексей Сорокин.
Когда-то скотомогильник принадлежал колхозу, позже эту муниципальную землю вместе с объектом арендовало ООО «Роскемпинг», в ведении которого находилось еще и несколько полигонов ТБО в регионе. Компанию, кстати, неоднократно уличали в нарушениях в сфере обращения с отходами и загрязнении окружающей среды. С 2013 года арендатором земли под скотомогильником стал индивидуальный предприниматель Павел Самойлов, сын сотрудника «Роскемпинга» Николая Самойлова. Последний заведывал объектом, еще будучи работником компании и, по сути, остался тут хозяйничать и сейчас.
«Когда началось сокращение всех скотомогильников в области, то свиноколхозы стали все отходы валить в лес. Тогда было принято решение сделать тут районную площадку. Здесь ветрами обдуваемо, глинистые грунты — именно поэтому место и выбрано. В 2009 году СЭС установила санитарно-защитную зону. Скотомогильник организовал минсельхоз, а мы — только эксплуатационная организация. Заниматься скотомогильником было некому, и нас (ООО „Роскемпинг“ — прим. „Нового Калининграда“) в 2010 году попросили: „Ради бога, наведите порядок у с убоем зверей — огородите и сделайте“. Мы взяли на себя такие обязательства», — рассказал «Новому Калининграду» Самойлов-старший.
На территорию у поселка Нагорное свозят отходы минимум с пяти мясоперерабатывающих предприятий и норковой фермы. Сюда же сгружают просроченные мясные и рыбные продукты, а также конфискованную таможней санкционную продукцию. Здесь захоранивают туши мертвых животных из конно-спортивной школы и зоопарка. «Прием этого груза идет по самым минимальным расценкам», — отмечает Николай Самойлов.
В день на скотомогильник, по его словам, привозят примерно 1-2 машины биологических отходов, по пятницам — вдвое больше. Однако местные жители убеждены, что предприниматель значительно преуменьшает эти объемы: «Сейчас на этот скотомогильник отходы со всей области везут. В день ориентировочно туда машин до 15 заходит. Я как-то наблюдал, как только в течение получаса туда пришло на разгрузку три машины», — говорит Алексей Сорокин.
Со стороны территория скотомогильника выглядит как наспех огороженное огромное поле с земляными насыпями, сваленными в кучу полиэтиленовыми мешками с непонятным содержимым и тут и там виднеющимися из-под грунта полусгнившими кусками туш животных или костями. Над зловонной площадкой кружат стаи чаек, ворон и аистов.
«Очень много птиц здесь больных — они сначала там тухлятину клюют, а потом по двору бегают, и их собаки наши ловят. В теплое время года мух тоже очень много, которые скотину кусают, в квартиру залетают и на все садятся — переносят заразу, — жалуется Алексей Сорокин. — Лисы в последнее время появились: какие-то плешивые они, и запах от них стоит невозможный — тоже явно чем-то больны. А еще собак диких тут развелось немерено».
Самойловы же уверяют, что на территорию скотомогильника дикие или бездомные животные не заходят. «Была история, что якобы кабаны ходят — так мы специально вызвали охотоведов, которые сказали, что нет движения по территории скотомогильника. Вороны есть, но у ворон не отнимешь. Как птиц гонять? У нас же не аэродром, чтобы их пушками разгонять. Стрелять их нельзя», — говорит Николай Самойлов.
Разместили скотомогильник специально на холме еще в советские времена — таковы санитарные требования к подобным объектам. Но именно благодаря расположению на возвышенности, как полагают местные жители, дождевая вода с нечистотами, трупным ядом и болезнетворными бактериями стекает в близлежащие ручьи, которые затем впадают в дренажный канал и в итоге — в реку Майскую. «Вниз по по течению с канала даже бобры ушли, — говорит Алексей Сорокин. — А ведь у многих в наших поселках нет водопровода — питьевые колодцы. Чистим их периодически, фильтры поставили. Пока все нормально, но все-таки страшно, что до грунтовых вод дойдет зараза».
Сельчане убеждены, что захоронение биологических отходов на скотомогильнике в Нагорном идет с нарушениями: мол, туши просто сваливают на землю, не закапывая и не пересыпая обеззараживающими веществами. «Что-то так прямо кидают, что-то в целлофановых пакетах... Когда вспышка АЧС была, тогда хоть хлоркой пересыпали и закапывали немного бульдозером. А иногда жгли тушки — тогда вонь стояла непередаваемая на всю округу», — утверждает Сорокин.
Предприниматели в свою очередь уверяют, что сжигали туши животных только во время распространения АЧС и обязательно в присутствии сотрудников ветслужбы, а обычно действуют, как велит санитарная служба: выкапывают яму, которую по заполнении отходами засыпают сверху грунтом. «Мы накапливаем отходы, а потом закапываем яму и хлорной известью засыпаем по мере необходимости. И какие-то участки территории раньше опилками, а теперь соломой пересыпаем, — поясняет Николай Самойлов. — А то, что в пакетах свозят — это еще лучше, потому что, допустим, если ту же кишечную массу выливать так, то все это начинают птицы таскать».
«Запах привлекает различных животных и птиц. Не должно быть в открытом доступе биологических отходов, потому что они несут в себе опасность распространения заболеваний. Тем более в той ситуации, в которой оказалась Калининградская область — проблема АЧС. Все это может переноситься, а потом опять областные власти будут браться за голову и говорить: „Что же случилось, почему у вас очередная вспышка произошла?“» — рассказал «Новому Калининграду» председатель межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый фонд» Олег Иванов.
По мнению эколога, на скотомогильнике в Нагорном нарушены все технологические процессы. В идеале, уверяет Иванов, биологические отходы должны уничтожаться в биотермической яме — на данном скотомогильнике такая яма есть, но используют ее в крайне редких случаях.
Экоактивисты не раз обнаруживали на скотомогильнике в Нагорном незакопанные туши животных. «Да и закапывать все это просто в открытый грунт — тоже неправильно. Рядом находятся населенные пункты, а водоносный горизонт в Калининградской области, в принципе, достаточно близко к поверхности находится. Естественно, все это собирается практически у поверхности, в том числе со всякими отходами. И это могут быть всякие разные проблемы — от превышений предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ до биологических каких-то проблем», — полагает Иванов.
Согласно модельному закону «Об отходах производства и потребления», который носит рекомендательный характер, захоронение биологических отходов в землю разрешено только в исключительных случаях. В одноименном российском федеральном законе такая норма отдельно не прописана, но зато она указана в ветеринарно-санитарных правилах: «При массовой гибели животных от стихийного бедствия и невозможности их транспортировки для утилизации, сжигания или обеззараживания в биотермических ямах допускается захоронение трупов в землю только по решению Главного государственного ветеринарного инспектора республики, другого субъекта РФ», — говорится в документе.
Владельцы скотомогильников, поясняет Иванов, находят лазейки в законодательстве, чтобы не следовать неукоснительно запрету на захоронение в землю: «Вообще по умолчанию прикапывание таких отходов в землю не разрешено. Но они берут какие-то старые правила, которые использовались еще при СССР, и, объясняют: „Мы же всегда так делали, это допустимо“. Но безопасное уничтожение биологических отходов — это либо в печах, либо в биотермической яме», — говорит эколог.
Весь уходящий год жители поселков забрасывали администрацию городского округа, региональное правительство и различные надзорные ведомства письмами с жалобами на скотомогильник. «Там только сверху пять-шесть метров в высоту наложено этой тухлятины. А если учесть, что они еще и ямы в глубину копали, то можно представить, сколько всего там просто так гниет. У нас в поселках много маленьких детей, и все они дышат этим. Именно поэтому мы такую активную борьбу развернули», — говорит Алексей Сорокин. Пока эта борьба не принесла ощутимых результатов.
«Две женщины из администрации приехали, походили у нас во дворе и сказали „Нарушений никаких нет, запаха мы не почувствовали“. Но они действительно приехали в тот момент, когда запаха не было — ветер был в другую сторону. В минсельхозе тоже отписываются, что все у нас в норме, — перечисляет Сорокин. — Прокуратура мне ответила, что с учетом обстановки с „ковидом“ предпринимателей пока не проверяет. У меня дома куча отписок, как в письменном, так и в электронном виде».
Согласно ответу администрации Багратионовского округа, весной 2019 года сотрудники управления сельского хозяйства действительно выезжали на место и «не почувствовали неприятного запаха». С 1 января 2020 года полномочия по надзору за объектами сбора и уничтожения биологических отходов в регионе переданы управлению Россельхознадзора. На официальный запрос «Нового Калининграда» по поводу проверок в надзорном ведомстве ничего не ответили. При этом городские чиновники сообщили сельчанам, что Россельхознадзор не смог согласовать с полицией внеплановую проверку скотомогильника, поскольку «нет достаточных оснований» полагать, что в данном случае существует угроза причинения вреда жизни и здоровью граждан.
Осенью 2019 года региональный минсельхоз отвечал, что специалист департамента ветеринарии съездил на место и выявил нарушения в оформлении организационных документов, а также ветеринарно-санитарных правил сбора, хранения и утилизации биологических отходов (части 1, 3 ст. 10.8 КоАП). Так выяснилось, что территория скотомогильника должным образом не огорожена. Согласно нормативам по всему периметру объект должен быть обнесен глухим двухметровым забором, но реальная ограда гораздо ниже и с просветами. Предпринимателя оштрафовали на 49,5 тыс. рублей и обязали исправить недочет. Однако Самойловы не видят смысла в установке нового ограждения, которое, по их подсчетам, обойдется едва ли не в полмиллиона рублей — они уверены, что существовать скотомогильнику осталось недолго.
Если свозить отходы продолжат теми же темпами, то, как предполагают предприниматели, свободного места на территории скотомогильника не останется уже примерно через год. «На следующий год его закроют, и больше ничего здесь не будет еще как минимум 60 лет», — заверил Николай Самойлов.
Правда, куда в таком случае будут свозить отходы местные мясные производства — неизвестно. И хотя региональные власти договорились о заключении концессионного соглашения на строительство мусоросортировочного комплекса под Калининградом с компанией из Югры, но в данном случае речь о биологических отходах не идет.
Как подчеркивает Олег Иванов, скотомогильник в Нагорном по всем параметрам «изначально незаконный» и в настоящее время функционирует только потому, что нет никакой альтернативы. «Властям Калининградской области давно требовалось бы подумать об этом. Более того, еще при Цуканове (экс-губернатор региона Николай Цуканов — прим. „Нового Калининграда“) были проекты по строительству завода по утилизации биологических отходов, и даже называлось место — в Гвардейском районе. Но по факту ничего этого до сих пор не сделано, — рассуждает Иванов. — В области активно развивается животноводство — компания „Мираторг“ начала разводить быков, другие компании начали строить свинокомплексы. Соответственно, количество биологических отходов тоже растет. Всем этим производителям было бы экономически целесообразно скинуться и построить на всех такой завод».
Текст: Екатерина Медведева. Фото: Виталий Невар / Новый Калининград
